Андрей Питулов – человек широко известный в своих кругах, имеющий за плечами огромный опыт ведения клубного бизнеса. И видевший становление клубной культуры не только в Казани, но и в России. Когда меня попросили взять у него интервью в преддверии церемонии награждения «Dancing People Awards», я не подозревал, что ожидает меня. В назначенное время я уже был в верхнем баре «БарМалины», окна которого выходят на улицу Баумана. Хозяин сего заведения вел себя гостеприимно: угостил чашечкой чая, после чего наша беседа началась.
Вступление
Питулов поставил перед собой ноутбук, отпил горячего чая и приготовился отвечать.
— Здравствуй, Андрей! Сейчас про тебя можно сказать, что ты акула в мире клубного бизнеса. А с чего ты начинал? Бегал дворовым мальчишкой и случайно попал в ДК на танцы?
— Знаешь, я отчетливо помню себя в классе четвертом-пятом, когда у нас сформировалась компания: четыре мальчика и столько же девочек. Мы общались, дружили, и уже тогда я понял, что мне интересно быть организатором всех действий. Ведь это так классно, когда кругом люди, когда ты все время проводишь в общении. Учась в школе, я часто был организатором Дня именинника, где мы проводили танцы и поздравляли счастливчиков. В то время в плане музыки все было по минимуму – на дворе стоял 1987-1988 год, разгар перестройки. В народе были популярны итальянцы, позже появилась группа «ласковый май», с чьего творчества, кстати, и началось мое знакомство с электронной музыкой. Мне нравилось звучание электронных инструментов и, когда появилась возможность прослушать творчество группы Yellow и других, я понял, что моя душа лежит именно к такой музыке. Естественно, это дело не обходилось без магнитофона, где мы слушали немногочисленные записи. Я никогда не был ди-джеем, но могу сказать, что в школе ставил кассеты, перематывал их, чтобы поставить ту или иную композицию. После того, как я поступил в университет, мы как-то собрались в ДК медработников (ее тогда называли Медухой), купили алкоголя – естественно, в ограниченных количествах. Посидели, погуляли, где я и познакомился с Лысым (Алексей Орлов) и Михоном (Dj Mikhon). Это и можно назвать началом.
— Расскажи про 90-е, про эти суровые годы, что людям пришлось пройти и с чего все начиналось?
— 1990 годы? Куча гопников и подростковые войны. Люди жили в изоляции от информации. Мы практически ничего не знали, передавали новости друг другу по цепочке, через общение. Но и это было небезопасно — город был поделен на районы определенными группировками и существовали места, куда ходить было себе дороже. Другое дело центр, где было полегче. Например, там находились элитные 18 и 39 школы, где учились дети обеспеченных родителей, которые привозили из-за границы своим чадам свежую музыку, одежду. Помню, как отец одного моего одноклассника ездил в Штаты, на три или четыре месяца, после чего собрал всех нас и рассказывал, как там. Почему? Потому что никто ничего не знал, нам ничего не показывали ни по телевизору, не говорили через газеты. Если ты владеешь информацией — ты владеешь миром. Тот же самый одноклассник имел новую музыку, например Чингисхана, который был запрещен в СССР. И мы ставили все это на своих вечеринках, потому что хотели поделиться новым, хотели, чтобы все «прикололись». Кассеты затирались до дыр, и настоящий фурор произвели первые CD-диски. Когда Лысый приехал из Греции с кучей компактов, в городе все ахнули. Чем вообще Лысый зацепил народ? Тем, что у него была свежая музыкальная информация. После того как он и его компания заработали первые деньги на этом, то появилась возможность купить профессиональное диджейское оборудование и свежую музыку. Эти бобины, а они были немаленькие, работали на полную катушку, сколько раз их ремонтировали, неизвестно – было такое огромное количество желающих научиться сводить.
— В интервью одному журналу, ты признался, что в клубе Bald’n’Max наблюдал первую эволюцию казанских «клабберов». Сколько вообще было поколений? Чем отличается нынешний «тусовщик» от своих предшественников?
— Хм, можно попробовать посчитать с 1993 года, когда зародились первые тусовки. Тех людей можно было поделить на два круга: маленький это те, которые интересовались музыкой и являлись приближенные к Bald’n’Max, и остальные, просто танцующие люди. Таким образом, можно сказать, что в 1993-95 годах появились люди идейные, которые заразились идеей «тусы». С 1995 по 2000 год эти люди сформировались в некий класс, после чего кто ушел, а кто и остался. Даже сейчас мы иногда собираемся, хоть все и выросли — стали работать, завели семьи. Я видел девчонок, которые раньше «тусовались», а затем пропадали. И что? Вот они уже стали мамами, но все равно приходят на вечеринки, потому что их тянет туда! Представьте себе такую картину: приходят тетеньки лет эдак по 35 и зажигают, да так, что мама не горюй. С 2000 года поколения «тусовщиков» сменялись каждые два года. Не стоит забывать, что определенные группы собирает вокруг себя клуб и, если его закрывают, то люди, отдыхающие там, зачастую прекращают интересоваться клубной культурой. С 2005 же года можно сказать, что «клабберы» обновляются каждый год. Но! В любом случае, всегда остается небольшой процент людей, которые становятся стержнем «тусы», чьи имена входят в историю и на которых все остальные равняются. Например, Артем Локи — он вошел в историю, и никуда оттуда не денется, его проект также запечатлен на скрижалях вечности и не исчезнет оттуда. Все это можно сравнить с футболом: есть игроки, которые играют на поле (а это мы), есть зрители, которые на все это смотрят и активно этим болеют, есть журналисты, которые пишут об этом и готовы об этом говорить, а есть те, кто вообще этим не интересуется. Не забываем про тренеров, которые все это направляют и решают, как все пойдет: арт-директора, учредители клубов. Клуб — это не просто помещение со звуком и светом, это еще и сообщество людей, которые создают это и продвигают.
— Ты себя не пробовал в роли диджея, звуковика, танцора?
— Я всегда мечтал о своем клубе, — улыбнулся Андрей, — и, когда фантазировал об этом, представлял, что уж на работе я научусь работать за вертушками. Ан нет! В «Станции» я может, раза два только подходил к аппаратуре и все, потому что куча других дел была. А танцевать мне всегда нравилось, я и сейчас считаю, что это выражения себя самого посредством танца. Каждый из нас глазами ли, руками, но танцевал под вибрации и кто бы как не говорил, это присуще каждому.
— Станция — легендарный клуб. История его появления, драматические моменты, причина закрытия?
— В 2000 году нам на хороших условиях досталось помещение на Губкина, потом весной я знакомился с Пашей Тиняевым, который на тот момент закончил архитектурный факультет. И мы приступили к реализации проекта «Станция». Ощущая себя инопланетными учеными, которым предстояло привить этой планете, этому городу новую форму отдыха, новую музыку, новые танцы и новую культуру, мы принялись творить. На тот момент я уже был достаточно опытным, и вел большинство работ практически сам. В конце 2000 года помещение было готово, после чего я набрал арт-команду. До начала работы они все съездили в Москву, за новой музыкой и аппаратурой. Кстати, технику я умудрился купить, через нашего хорошего друга ди-джея Смайла из Москвы, у группы Шао-Бао (и такая была!).
27 декабря было сделано пробное открытие, на которое мы пригласили всех своих друзей. Решение все-таки сделать клуб пришло совершенно не спонтанно — это была насущная необходимость, потому как ходить было фактически некуда. Время шло и, как-то раз, в январе, перед самым началом вечеринки, появляются представители власти. Как впоследствии выяснилось, что это соседи написали первую жалобу на нас. Это было начало Войны, в которой жильцы все-таки отстояли свой дом, но это произошло только через год.
Только мы начинали первыми раздавать первые пластиковые карточки, до нас в таком массовом порядке этого никто не делал. Вокруг клуба начали собираться люди. Ближе к лету появился Мансур (Рустем Мансуров, сейчас арт-директор клуба «5 солнце» в Ульяновске) и с Николаем Соколовым они начинают делать вечеринки. В августе 2001 и до ноября в качестве арт-директора работает легендарный Эдик Тур. Приходят озоновцы (в лице Артура Хосровяна) и проводят свои первые вечеринки «Танцы Осени». Клуб становился все более посещаемым. Там же работал фейсконтрольщик Сергей, которого уважали и боялись. Соседи вели постоянную войну, забрасывая все инстанции жалобами. Война достигает своего апогея, когда клубы конкуренты подослали к соседям профессиональных юристов. 18 февраля все было кончено — мы получили распоряжение от администрации района о прекращении деятельности клуба.
— Ты организовывал опен-эйр «Чистая планета». Был ли до этого опыт проведения подобных вещей? Не планируете ли опять провести его?
— Мы проводили эти мероприятия пять лет подряд, проходили они в середине лета, и вот, у нас появилась идея сделать мероприятие для города. Так родилась «Чистая планета». Собралась куча народа в карьере, и после прошедшего мы оставили место чище, чем оно было. Дальше — больше. Как-то одним летом провели аж целых 14 опен-эйров, почти по одному на каждую неделю. Сейчас же как таковой культуры опен-эйроов не существует. Тогда были люди с энтузиазмом и дело горело! В данный момент от этого только одно название осталось. Мы можем организовать опен-эйр, сделать хороший звук, грамотный привоз и отвоз людей, но кто туда придет? Человек триста-четыреста адекватных людей, но все они затеряются в куче гопников, торчков и пьяных. Массы пришли в опен-эйры. В принципе, это можно назвать нормальным явлением, все когда-либо превращается в мейнстрим. Лично мне с опен-эйрами не интересно работать, озоновцам, думаю, тоже. Если только проводить это ради коммерции. И мы этим занимались в свое время, положил в карман лишних десять тысяч — и хорошо.
Но это было три года назад, а сейчас этим заниматься — только портить свою репутацию. Сегодняшние организаторы опен-эйров — ну что ж, это их выбор. Есть выход из этой ситуации — если официально дадут разрешение, если появится спонсор, если появится возможность построить хорошую площадку, сделать хороший звук, позвать грамотную охрану, и на хорошую массированную рекламу наберется позитивный народ, а остальных мы просто отсеем. Приведу примером «Май Power», когда цены на билеты были по полторы тысячи рублей. Что народу не было? Люди пришли на концерт, насладиться музыкой, пусть даже в ней и не разбирающиеся. Тоже самое можно сказать и про опен-эйр: пригласить какую-нибудь звезду, на которую приедут люди со всей России, ценящие и понимающие эту музыку, не жалея заплатить за это удовольствие по 500-1000 рублей. Поэтому я думаю, что не все потеряно. Вообще, премиум аудитории в Казани пока, как таковой, не существует. Ко мне недавно приехала девочка-стриптизерша работать, из Москвы.
И говорит мне: что то у вас тут люди какие то не такие. «Не хватает гламура» — цитата. А я ей отвечаю: гламур — по-казански, это когда все хорошо с деньгами, когда у них родители чиновники, когда они могут кидать «понты», у них дорогие машины, красивые телки — но на лице колхоз! Ну некультурные они люди, не дотягивают до этого, не могут нормально разговаривать — сплошной мат, и то с акцентом. Есть немного продвинутого народа, и большинство из них — старая туса. Они продвинуты в понимании жизни, они продвинуты в своих потребностях, в своей адекватности восприятия мира, они интересуется всем новым. Предположим, что появятся премиум-клубы, и будет там все на высшем уровне, а лица мы увидим те же самые — колхоз. Когда наш город насытиться иностранцами, когда он станет третьей столицей, тогда возможно, появится в центре заведение такого уровня с такой «гламурной» публикой.
— На твоих глазах поднималась клубная индустрия города. Были ли препятствия на этом пути и как они разрешались?
— Конечно были, и они не кончились. В свете того, что наш президент сказал, что нужно усилить борьбу с наркоманией, а клубы — одна из осей зла, по их мнению, где это может распространяться. Вообще Казань и Татарстан специфический район. Кода мы в 2000 году открывали «Станцию», не было такого понятия, как ночной клуб. И то, что с нами происходило, эта война с соседями, посредством всего органы и инстанции узнали, что из себя представляет клуб, потому, что раньше это было непонятное явление. До сих пор существует негласное отрицательное отношение к клубам, хотя например, в Москве большинство отдыхает в данных заведениях. Клуб понятие широкое: это могут ночные бары, ночные клубы для разных слоев населения и так далее. Для учредителей ночных заведений проблем во взаимодействии с органами хватает.
Dancing People Awards
— Что ты ответишь на такие нападки, что якобы премия Dancing People Awards неактуальна, необъективна, что она подстроена и вы даете премии своим друзьям?
— Я начал заниматься премией три года назад, идея создания полностью принадлежала Озон Про. Это было озоновской вечеринкой, когда они решили подвести рейтинги, и начали вовлекать другие клубы. И в первый год и во второй, премия отражала ситуацию в городе. Про Озон мы знаем, что эта первая организация, которая научилась профессионально организовывать вечеринки и получать с этого доход. Неслучайно, что эта идея пришла к ним. Пару лет я наблюдал за премией, являясь ее активным участником. В любом случае, когда проходил подсчет голосов, это было абсолютно честно и по голосованию и по коллективному решению арт-директоров всех клубов. Мы собирались, отстаивали свои клубы, но в итоге принимали верное решение.
Было ясно, что чем больше участвует народа в премии, тем меньше потом будет разговоров. Можно услышать, что кто-то был обижен. Например, три года назад арт-директор коммуны возмущался по поводу того, что премию дали не им, а Пирамиде в лице Рустама Мансурова. Премия «Мансуру» была благодарностью за реальный вклад в развитие клубной культуры. Он появился как профессиональный директор, промоутер, в данный момент Рустам арт-директор «Пятого солнца». Кто на него нападал? Например, Дима Dome. Отношусь к нему нормально, но слышно ли сейчас что-нибудь об этом человеке? Нет. Мне не все-равно, как пройдет эта премия, ведь я знаю и маркетинговые и промо-возможности «Dancing People Awards». Мы будем брать лучшее от других клубов.
— Есть много таких доводов, чтобы поменять номинации. Например, разбить ди-джеев по стилям? Вот как выбрать лучшего ди-джея, когда все стили настолько разные по популярности?
— Какие-то номинации добавляются, какие-то меняются, ведь они отражают ситуацию, которая сейчас происходит на клубной сцене. Например, в прошлом была введена номинация, посвященная клубным фотографам, чтобы дать толчок этому течению. В этом году ее нет. Если два-три года можно было говорить о таких ярких клубных фотографах, как Индра, Пепс, то сейчас с этим в Казани глухо. Вроде кто-то ходит, фотографирует на вечеринках, а куда материал они «сливают» — непонятно. С каждым годом ситуация меняется. Раньше о стриптизе можно было говорить, как об открытии. Сейчас этим никого не удивишь. Девчонок сотни, они идут фоном, а в прошлом их можно было по рукам посчитать. Однозначно могу сказать, что путем опроса людей, голосования в анкетах и интернет-голосования, мы имеем статистический срез. Статистика вещь такая – от этого можно отталкиваться. Если ди-джей лучший, и все про него так говорят — значит, так оно и есть. Тоже самое можно сказать и про клубы.
Показатель успешности клуба — это сколько туда ходят публики, его техническая оснащенность, какие привозы там бывают и еще куча других факторов. «Dancing People Awards» — лишь одно из объяснений всему тому , что происходит. Голосуют танцующие люди, люди голосуют и вот результаты. А мы лишь подводим итоги и проводим церемонию награждения. Не мы выбираем – люди выбирают. И развитие Интернета очень помогает в этом. Я вообще считаю, что голосование в клубах — необъективно. Дома ты посидел, подумал, взвесил, проголосовал. А в клубе все быстрей-быстрей. Ты пьян — а тут тебе суют что-то, просят заполнить.
— Количество номинации уменьшились втрое. Почему?
— Это сделано для того, чтобы сама церемония награждения была интереснее, ведь в прошлом году номинаций было порядка 30: половина клубных, остальные спонсорские и подарочные. Энергия у танцпола падает, когда на сцене много болтают. Церемония «Dancing People Awards» в первую очередь посвящена танцам и танцующим людям. В этом году режиссером DPA будет Шамиль, а у него образование режиссерское, так что я думаю, все будет на высоте.
— Какие сюрпризы нам ждать от вручения премии DPA 2008?
— Ждите яркой программы, из года в год она становится более профессиональной, ведь мы учимся на своих ошибках. В этом году будет срежиссирована программа, так что церемония награждения пройдет на одном дыхании. И ожидайте хороших гостей, а также талантливого артиста, ди-джея Града.
В Малине
Кто-то из администрации подошел к нам и, улыбаясь, произнес: Андрей! Слушай ты, революционер в душе! 13 июня день рождение Че Гевары, не забудь (Смеется).
— С чего началась «БарМалина»? Путь к ее реализации?
— «БарМалина» была построена за полтора месяца. Работая всего полгода, мы сейчас претендуем на номинацию DPA «Открытие года». Началось все с того, что к нам как бы случайно обратились люди, которые имели помещение в центре, где раньше был игровой центр. Мы представляли, что на этом месте должно быть что-то типа большого бара. Появился посыл — мы стали его реализовать. Мне самому интересна работа «Start Up» — то есть создавать и реализовать проект с самого начала. Название «БарМалина» родилось случайно. Я как-то ехал по улице Пушкина и вспоминал своего друга Эдика Тура, который в свое время придумал красивое название своему заведению — «Клубника». Вот я и думал: «может тоже что-нибудь этакое?». И в голову пришло название «Малина», после чего я решил соединить его со словом «Бар». То есть это и бар, и малина — где приятно, вкусно, кругом девушки, красота одним словом. И когда пошла настройка соответствующего образа, мы все быстро реализовали. За полтора месяца было все построено, набран персонал, обучены танцовщицы с нуля — в начале их было пятнадцать человек, и естественно, сделали форму. За такие сроки — это рекордно. Вряд ли это у кого-нибудь еще получится.
— В чем суть концепции Малины?
— Человек должен прийти сюда и посмотреть, что представляет из себя Казань. А это значит — тут должно быть много наших казанских красивых девушек. Иностранцы должны чувствовать себя тут комфортно. Мы оснащаем клуб современными технологиями, делая это посредством восприятия через то, что легко и понятно. Люди любят, простите, бухать и смотреть на телок. Они смотрят на все это, а на заднем фоне идут видеоинсталляции, играет виджей, звучат качественные хиты. И все это адекватно воспринимается иностранцами и остальными продвинутыми людьми.
— Неоднократно можно было услышать, что Казань стоит в лидерах клубной культуры России. Так ли это и почему? А чем мы отличаемся от других городов? В чем отстаем и в чем превосходим?
— Объяснение очень простое, — сказал Андрей, — в один момент в Казань пришли деньги. На тысячелетие. Понастроили помещений, а их надо чем-то заполнять. Были моменты, когда в Казани свои нищи полностью заняли многочисленные кафе и рестораны, игровые автоматы и развлекательные центры. Просто в Питер и в Москву деньги пришли раньше, а теперь и до нас дошли. Чем меньше город, тем хуже ситуация.
— Сейчас многие говорят, что публика в Казани музыкально необразованна, то есть слушают только хиты, в музыке совершенная не разбирается. Что ты думаешь сам насчет этого?
— Во-первых, сами разбаловали всех — привозами, где-то бесплатными входами. Затем стал большой выбор ночных заведений, людям есть куда ходить. И когда об этом говорят, речь идет не о клубной публике, а о людях, которые ходят в клубы, а их немало. Безусловно, в Казани есть очень продвинутая «туса» в каждом направлении, и если они захотят, то соберут своих идейных последователей и проведут замечательную вечеринку. Дело в том, что много стало клубной публики, и поклонники того или иного стиля просто теряются в этой массе.
— Идеальный ночной клуб — какой он по твоему мнению?
— Очень сложно ответить, я бы построил идеальный ночной клуб, если бы у меня было много денег и старая заброшенная фабрика. Это должно быть необычное место. Естественно, никакой экономии на звуке, три-четыре лазера, высокие потолки, множество зон, чтобы можно было бродить и гулять по нему. И самое главное — он должен находиться в Европе (смеется). Потому что адекватной публики, которая заполнит все это и будет делать так, чтобы это предприятие было доходным, в Казани пока нет. Как нет и в Москве, и в Петербурге. Я был в Европе, в Голландии, во Франции, в Бельгии – так там публика нормальная, адекватная и отдыхает красиво. Но есть города и похуже. Когда я поехал работать в Ульяновск, то понял, что это Казань пятнадцатилетней давности. Больше туда возвращаться не хочу, так что в нашей столице все в порядке.
А в будущем будет еще лучше. Казань стоит на порядок выше и по людям, и по культуре, и по тому, как они отдыхают. В Казани должна быть организация которая будет координировать действия клубов, я к примеру, за профсоюз арт-команд клубов. Правда, пока клубы конкурируют друг с другом, но я думаю, через год-два что-то подобное появится. Будут инвесторы, которые будут обращаться к нам, с желанием потратить деньги — а мы им поможем. Пришлем танцоров, арт-директоров, подадим идеи. Ведь тому, чем мы занимаемся, нигде не учат. Чтобы научиться этому искусству, многие заплатили средствами, силами, а кто-то и здоровьем. Это сектор шоу-бизнеса, и развивается он бешеными скачками. Хочешь быть на коне? Будь всегда на шаг-два впереди остальных.
— Я захотел открыть свой ночной клуб — какие советы ты мне можешь дать?
— Ерундой не занимайся, ходи в клубы отдыхать, а не работать — пропадет ощущение праздника. Как допустим у нас, когда каждый праздник воспринимается как самый обычный день, а от этого страдают наши близкие.
— С какими проблемами и неприятностями ты сталкивался во время своей работы?
— Органы специфические. Милиция, наркоконтроль. Для них клубы это массовые скопления молодежи, а значит широкое поле для противоправных действий. Соответственно и меры всякие принимают: врываются в клубы, кладут всех на пол, слава богу сейчас такого не происходит, подкарауливают людей на улице в машине и прочее. Более того, любое предприятие должно быть лояльно к властям, потому что в их силах закрыть любую точку общепита — просто наслать инстанции. Проблем хватает и с посетителями — многочисленные разборки, драки, поножовщины. Пример Эйфории, когда приехала машина и расстреляла людей на крыльце. Или Роджер — в клубе убили арт-директора, после чего заведение закрыли через полгода. Как ходить в клуб, где убили арт-директора — душу этого заведения?!
Бизнес это сложный, специфический, сезонный. Бывают проблемы с артистами, приведу примером недавнюю ситуацию с Пименовым, когда «звезда» забрала себе всю предоплату, не выехала работать, оправдавшись тем, что «Малина» не выполнила условия, да еще потребовал оплаты услуг Дмитрия Алмазова, которого отправили работать вместо него в Ульяновск (Пименова Казань и Ульяновск заказали на двоих). Куча клубов закрылась потому, что не смогли раскрутиться или потеряли своих клиентов вследствие неправильных действий администрации данного заведения.
Андрей не стал заканчивать все на грустной ноте: «БарМалину» в данный момент можно сравнить с «костяком», который постепенно обрастет «мышцами», «мясом» и «кожей». И тогда мы заработаем на полную ногу!»
Ник Сайт