C чего начиналась клубная история Казани? Это теперь уже мало кто помнит. Чтобы восполнить этот пробел — мы начинаем серию статей о истории клубной культуры нашего города. В первой части мы поговорим с человеком, который стоял у истоков клубного движения Казани. Ему удалось невероятное — он подсадил казанскую публику девяностых на транс и acid, а также открыл клуб-легенду — Bald’n’Max. Знакомтесь, Алексей Орлов (Dj Bald).
— С чего началось твое увлечение электронной музыкой?
Мое увлечение электронной иностранной музыкой началось еще в школьные годы. В то время была такая единственная в своем роде программа «Мелодии и ритмы зарубежной эстрады», где обычно в конце показывали зарубежные группы, которые я с жадностью смотрел, пропуская мимо себя «остальной мусор». Уже тогда было ясно, что электронная музыка на слух гораздо приятнее, чем какой-нибудь «Ой мороз, мороз». Тогда, к сожалению, информационные каналы были сухие, кругозор настолько мал, что на рынке присутствовал или рок или попса. Когда, в конце концов, я все-таки вытребовал у родителей магнитофон — началась эпопея. И как только появилось достаточное количество детальной информации, мне сразу захотелось поделиться ею с людьми.
— Как вы познакомились с Олегом Wind’ом? С чего началась ваша поездка в Грецию 1992 года?
Учась в институте культуры, я всегда участвовал в общественной жизни вуза. После поступления выяснилось недоразумение — нет дискотеки. Как так?! Я занялся пробиванием аппаратуры, что явилось процессом очень сложным и длительным. Отнять у чуваков с седыми бородами оборудование, которые сидят в оркестре и чахнут уже сто лет — задача не из простых. Достав технику, я провел дискотеку, где и познакомился с неким Матвеевым, из моего параллельного потока, он и привел Олега Винда. В то время Олег проводил дискотеки «10 микрорайон» и создал прообраз студии звукозаписи. Он заказывал в Москве большое количество катушек, а в Казани распространял. Олег также интересовался дискотеками, на дворе стоял 1987—1988 год. Имея доступ к свежей зарубежной музыке, мы познакомились, сошлись, и нам было легко, потому что в стилях музыки мы понимали друг друга. Став друзьями, вместе выпивали и проводили вечеринки.
А Греция как? Изначально мечта всех молодых людей того времени — уехать в Америку. Но туда было попасть нереально и мы решили рвануть в Грецию, потусоваться и подзаработать денег, а там видно будет.
Если вы, в своей родной стране, в своем родном городе, где разговаривают на вашем родном языке, где есть ваши родители, ваши знакомые — если там не смогли ничего добиться, то приехав туда, где у вас нет денег, знакомых, не зная местного языка, вы точно ничего не добьетесь.
Греция тогда уже считалась Западом. С нами был еще один парень, чемпион СССР по брейкдансу, вот мы втроем и поехали. Я продал свою квартиру — с продажи жилплощади нам хватило на билеты и часть наличных, примерно две с половиной тысячи долларов. Сейчас Греция, конечно даже и не Россия, они отстающая страна, но в те времена все было по-другому. Появилось куча знакомств, американцы и прочие иностранцы. Но в итоге попов заграницу мы все разошлись, наш танцор уехал в соседний город, а Олег наткнулся на местную банду «депешистов». Поняв, что такое запад не понаслышке, я в нем разочаровался — там нет человеческих отношений, никто никому не доверяет, в долг денег никто никогда не даёт. Один американец сказал мне тогда очень умную вещь: «Ребята! Вот если вы, в своей родной стране, в своем родном городе, где разговаривают на вашем родном языке, где есть ваши родители, ваши знакомые — если там не смогли ничего добиться, то приехав туда, где у вас нет денег, знакомых, не зная местного языка, вы точно ничего не добьетесь».
Самое главное — отсутствие официального статуса, то есть на чужбине ты никто. Вот и все. Мы поняли единственный способ выхода из этой ситуации. Накупили немереное количество новейшей по тем временам музыки на компакт-дисках, которых в России не видели, закупили бытовых вертушек (диджейских не было еще в то время) и, приехав сюда, шокировали весь город.
— История появления Bald’n’Max?
Случилось это после Греции, когда я вернулся один — Олег остался там. В Казани прошел слух, что приехал человек с музыкой западного уровня. Мне предложили проводить дискотеки в закрытом помещении, причем вечером. Я на тот момент работал в театре моды «Лик» звукорежиссером, подбирая подходящую музыку для выступающих девушек. Работа неинтересная, но ничего особенного делать было не надо.
И вот подтянулся Олег Бармушев, он вел тогда дискотеку «220 вольт», предложив создать клуб закрытого типа. Это было сделано, не смотря на то время, когда по улицам ходило очень много гопников. Чтобы они туда не попали, сделали так, чтобы в клуб человек мог попасть, если двое постоянных посетителя за него поручаются. Машина заработала и, когда все стало слишком хорошо, тут же стало сразу все слишком плохо. В один из дней, приехала какая-то делегация из Германии, после чего пришел директор и сказал, что ничего тут не будет. «Почему не будет?». Оказывается, приехали два каких-то немецких товарища, которые были недовольны происходящим.
Я в шоке, устроил скандал со всеми вытекающими. Это был последний день клуба. Тем более, я не на какие компромиссы не иду, ради каких-то иностранцев, они для меня гораздо хуже, чем наши земляки. В то время меня поражало отношение к иностранцам. Какой-то трепет у нашего народа к ним. Другое дело в Греции. Даже милиция там своих лишь «пожурит», да и отпустит. А если узнают, что ты иностранец, сразу надают по почкам, да на пятнадцать суток посадят. И «клали» они на посольства. На своей земле себя любить нужно, а не иностранцев.
В Уникс меня пригасил Курбатов Максим (Макс — в будущем открыл в Казани первую рекламную фирму — прим.авт), где мы в последствии открыли вместе клуб. Надо было придумать название и решить кучу вопросов. Мы решили работать по моим стандартам. Моя идея — музыкальное сопровождение, внутренняя философия психологичного воздействия на окружающие массы музыкой. Чтобы пропагандировать музыку, которую здесь никто не слушает, а в Казани, в то время слушали «Ласковый май», Цоя и прочее. А какая это дискотека?! Была идея продвигать именно диджейские миксы, где ди-джей ничего не говорит, а это было в то время нереально, нужно было заставить публику полюбить это.
Сегодня ди-джеев много, а тех кто работает, мало. Сейчас диджей не будет молодого учить, потому что он со временем просто вышибет старичка, вот и держатся за свое место зубами и ногами.
Мы вели пропаганду — телевидение, радио, печатные средства массовой информации, говорили, что нужно слушать, как одеваться, на какие дискотеки ходить. Мы создали своих фанатов — они развлекались, а мы работали для них. Весь коллектив «Bald’n’Max» работал с радостью, на работу ходили как на праздник.
Отдача была полной. Никто не говорил «идем на работу», все говорили в «Уникс идем». А поскольку дискотека кончалась в пять утра, в шесть мы расходились, напивались до упадочного состояния, в двенадцать дня все уже были там. Потому что можно было: во-первых похмелиться, во-вторых, учитывая несовершенство техники, много времени уходило на настройку, регулирования света, колонок. Каждый знал, что ему делать. Поработали, сели, поели, преферанс раскинули, потом вместе дискотеку проводили. Это был реальный клуб фанатов своего дела.
В свое время мы привлекали талантливых музыкантов, известных личностей, культовых в тусовке. Никогда не было билетов, все было бесплатно, тем более выпивка была совместная, куражи, поездки на «Кордон» всей толпой. Действительно был клуб по интересам. Все интересные люди с нами сотрудничали. Привлекали публику мы разными способами. Это и СМИ, когда волей неволей знакомишься с редакторами, журналистами и прочими работниками. Это когда требовались для более интересных «пати» найти какие-нибудь танцевальные коллективы, где также знакомишься с интересными людьми. Это и подрастающее поколение, которое приносит свои записи и, само собой, мы таких людей с радостью принимали, они автоматически становились своими людьми. Ведь если человек интересный, перспективный, он вырастет на нашей музыке и уже не будет в будущем пропагандировать какую-нибудь попсу, которую и сейчас крутят: «Я волна, новая волна». Для меня имело большое значение, что мы оставим после себя.
Недавно встретил своего ученика, Icemana’a. Он говорит:
— Ну что, Леха, нету, нету сейчас чуваков, нету поколения, некому передавать свои навыки!
— А ты что школу свою замутил?
— А никому ничего не нужно!
— Слушай, а почему никому ничего не нужно? Ты кого-то искал, хотел кому-то свои навыки передать? Нет.
Люди есть желающие, хоть отбавляй, просто их нужно научить. А получается что сегодня ди-джеев много, а тех кто работает, мало. Сейчас диджей не будет молодого учить, потому что он со временем просто вышибет старичка, вот и держатся за свое место зубами и ногами. Эта политика полностью противоречила нашей. Если появляются какие-то люди со стороны и хотят попробовать, то я сам не буду играть, а их поставлю. Нужно продвигать молодежь, а у нас этого нет.
— Что хорошего было взято от Москвы?
От Москвы? Могу сказать, что ими было взято хорошего от Казани. Потому что когда москвичи приехали первый раз к нам, они были с виниловыми пластинками, а у нас в то время были только сиди-проигрыватели. Мы от них заразились желанием играть на виниле. А они от нас взяли следующее — приехав в Казани, они набрали коммерческой музыки, а мы в то время играли очень жесткое техно. По тем временам это было эпатажно. Они были в шоке! Оказывается, что они с опаской пытались продвинуть в Москве, здесь шло полным ходом. И второй раз они приехали под завязку с нормальной продвинутой музыкой. Интересный момент. Первый раз Dj Фонарь (в то время Фанни — прим. авт.) не ездил в Казань. И, когда он встречал своих на вокзале, первый вопрос был такой: «Ну, как там Казань?». Ответил Спайдер: «Не помню как, но было ах уе нн о!».
Кстати, в то время, ди-джеев никто не возил, у нас не было денег на группы, музыкантов. Я тогда спонсора «Проктер-энд-Гембл» кое-как развел на 600 баксов, съездил в Москву, пошел по директорам, стал узнавать, кого можно привезти. Взял Фиша, Спайдера и диджея Бита. Это был первый в России опыт привоза ди-джея в другой город. В следующий раз приехал уже Фонарь. Публика реагировала ярко, ведь ди-джей, да из Москвы! Это сейчас обыденное явление. Тогда попасть невозможно было на эту вечеринку. После «пати» мы еще часа три играли для себя, ребята пытались посадить нас на винил, что, кстати, им и удалось — мы через месяц купили вертушки для него. Также мы из Москвы привозили футболки, светящиеся в темноте палочки. Также я в Москве заказывал флаера, так как в Казани в то время не было таких типографий, которые могли выполнить подобные заказы. А ведь тогда все флаера копили, хранили на память, а не как сейчас, когда они на улице валяются. После того, как флаеров у людей стало больше, я придумал следующую «мульку» — флаер был сделан в виде вкладыша для кассеты, после чего их разбирали махом.
— Расскажи свою точку зрения на клубную историю 2000-2007 годов?
Загнило. Никто не придерживается какой-либо системы. Падение усилило роль влияния денег на индустрию. Нет продвижения какой-либо музыки, ди-джей не может поиграть где-нибудь, чтобы привлечь внимание публики к музыке. Есть такое понятие, как «сверхзадача». В современной клубной культуре она отсутствует. Что ты хочешь сказать людям, играя два часа? Ведь это просто набор музыки с «Динамит FM». Люди что-нибудь вспомнят потом? Ничего, ничего они не вспомнят. Микс ди-джея — это как книга, где есть начало, есть основное содержание, есть развязка и финал. А у нынешних ди-джеев нет ничего такого.
— Как ты думаешь, что ждет клубную индустрию в будущем?
В будущем я думаю, немного вернется назад к традициям. Этого сама денежная культура начнет требовать. Проблема современного города — там прорваться практические нет возможности тем, у кого нет денег. А у нас в свое время такая возможность была. Сейчас ди-джей как минимум тысяч на сто должен быть укомплектован. Нет сейчас поддержки начинающих. С 2000 года по 2006 год вообще был ущербный период, когда у пульта стояли не фанаты своего дела, а дешевые «позеры». А должны стоять те, которые на самом деле любят музыку, которые хотят поделиться с частичкой себя окружающим. И, слава богу, сейчас такие ребята появляются. И за ними будущее.
Беспристрастная хроника событий клуба «Bald’n’Max»
Максима Курбатова (Dj Max) и Алексея Орлова (Dj Bald) приглашают на работу в КСК КГУ УНИКС. После серии экспериментальных вечеринок 8-го марта 1993 года официально создается клуб BALD’n’MAX. Историческая эра клуба начинается 7 ноября 1994 года, когда решается, что вечерние дискотеки здесь будут попсовыми, а ночные раз в месяц — под названием Party Zone — андеграундными. У входа появляется предупреждение: «Сегодня в программе не будет популярной музыки, only acid voices». На вечеринках со «специальной музыкой» попсовая публика в явном меньшинстве. Играются acid, hardcore и… гитарный alternative.
В декабре 1994 состоялось второе пришествие московских ди-джеев: Фанни, Бит, Спайдер и Фиш. На этот раз они везут с собой виниловые пластинки вместе с вертушками. Вся продвинутая молодежь Казани сбежалась посмотреть на чудо.
Лето 1995 — пик казанского клубного движения, атмосфера которого больше никогда не повторится. Bald’n’Max идет на риск, впервые решив провести дискотеки летом. Четыре Кордон-party в УНИКСе оказываются забитыми до отказа. Впечатление: тучи людей и все — друзья. Ходят слухи, что именно тогда в Казани появляется пресловутое экстези.
С осени 95-го в Bald’n’Max наступает кризис. Дорогие билеты, однообразный acid/trance и клонирование всевозможных party (за которыми не чувствовалось идеи) — все это сыграло не на пользу клубу. Не спасли даже халявные проникновения тусовки через окно, которое потом было зарешечено. В 1998 году клуб закрылся.
Ник Сайт